Вы выбираете нужное вам направление, берёте билет на междугородний автобус, садитесь в него по расписанию, а вас везут в лес, избивают, раздевают и бросают чуть живым. Дикость? Реальность!
Лид. Истории бывших сотрудниц петербургской сети парикмахерских Capsula — про «раскрепощение» на даче, плётки и «обязательную откровенность» — больно бьют не только по индустрии красоты. Они вскрывают дыру в правилах: под словом «тренинг» можно спрятать что угодно — от нормальной фасилитации до давления и рисков уголовного права. Мы предлагаем взрослую рамку: назвать коучинг фасилитацией, ввести «паспорт практики», независимую экспертизу и мета‑стандарты под эгидой РАО. Но для начала — разберёмся, что такое коучинг и как он стал тем, чем он должен быть.
- Повод: «Capsula» и иллюзия «обучения»
- Что такое коучинг на самом деле: из спорта в культуру вопросов
- Как коучинг пришёл в Россию
- Почему запреты ударят по живому
- Социальный запрос и действующие правовые рамки
- Предложение: назвать вещи своими именами и ввести «паспорт практики»
- Профильные институты
- Где место РАО: мета‑стандарты и «вторая ступень тормоза»
- Чек‑листы
- Важно про «Capsula»: даты, статусы, границы
- Источники и справки (для финальной вёрстки редакцией)
- Вместо финала
- Инфографика
Повод: «Capsula» и иллюзия «обучения»
В октябре 2025 года ряд российских СМИ опубликовали рассказы бывших сотрудниц о «корпоративных тренингах» стилиста и совладельца сети Capsula Дениса Осипова: «практики раскрытия сексуальности», групповое давление, «карающие» плётки и возможное употребление запрещённых веществ. Сам Осипов в комментариях утверждает, что «догола никто не раздевается», а «раскрепощение нужно, чтобы красиво стричь». Мы фиксируем позиции обеих сторон и статус сведений: со слов участниц/в пересказе СМИ и в ответ — позиция организатора. Дальше — о пределах допустимого и о правилах.
Почему здесь вообще уместно говорить о праве? Потому что под видом «тренинга» нельзя допускать понуждение к действиям сексуального характера, оборот наркотиков, а работодатель обязан обеспечивать безопасные условия. Это не «приговор» в чью‑то сторону — это красные линии, регулирующие любую рабочую ситуацию.
Что такое коучинг на самом деле: из спорта в культуру вопросов
В английском coach — это ещё и «междугородний автобус» (исторически — «карета»). Метафора проста: коуч — не хозяин вашей жизни и не врач, он — средство добраться до выбранной вами цели: как минимум безопасно, как максимум — с комфортом и по согласованному маршруту.
Современный коучинг вырос из спорта. В 1970-х Тимоти Голлвэй показал в «Внутренней игре», что главный соперник — у нас в голове, а задача тренера — не «вставлять инструкции», а создавать условия, где человек сам слышит и корректирует себя. В 1990-х сэр Джон Уитмор систематизировал подход («Coaching for Performance») и предложил модель GROW (Goal — цель, Reality — реальность, Options — варианты, Will/Way Forward — движение вперёд). В 1995 году Томас Леонард создал International Coaching Federation (ICF), и профессия получила «скелет»: компетенции, этику и систему аккредитаций.
В ядре — фасилитация: коуч помогает клиенту распаковать собственные цели и решения через вопросы, обратную связь и дизайн действий. Это не медицина, не психотерапия и не формальное образование.
Как коучинг пришёл в Россию
Российская сцена складывалась во второй половине 1990-х — начале 2000-х: от первых школ и корпоративных инициатив до локальных сообществ и отделений международных ассоциаций. Постепенно язык коучинга «приземлился» в управленческие практики: стратегические и фасилитационные сессии в корпорациях, agile‑коучинг в банках, работа с продуктовыми командами. Это не «модный культ», а нормальная инфраструктура изменений, где ценность — в договорённостях и прозрачности.
Одновременно с самим коучингом на рынок вышли и практики, мимикрирующие под него. Их носители легко клеят на себя любые ярлыки — от «нейро‑» и «квантовый» до «телесно‑ориентированный», «традиционный» и «духовный» — лишь бы звучало свежо и авторитетно.
Главный инструмент такого обмана — экспертная мимикрия: академический фасад вместо содержания. В ход идут «сертификаты» однодневных школ, фотография с «гуру», псевдонаучные термины и обещания «перепрошить личность за выходные». Механика повторяется: громкие гарантии вместо ясной цели, размытый запрос, подмена фасилитации «откровенными» или «шоковыми» практиками, групповое давление, игра на стыде и страхе, отказ от письменных правил и информированного согласия.
Там, где начинается такая мимикрия, исчезают признаки профессионализма: прозрачные границы, право сказать «нет» без последствий, конфиденциальность, отказ от «лечебной»/диагностической риторики, понятная ответственность. И наоборот: чем точнее описан процесс (паспорт практики, язык фасилитации, публичные границы, запрет на «лечебные» обещания), тем меньше пространства у мошенников для злоупотреблений.
Почему запреты ударят по живому
Запретить легко — но это обрушит именно полезные практики. Фасилитация помогает командам договариваться, компаниям — проходить через сложные изменения. Шарлатанов запрет не остановит; они просто уйдут в тень. Нужна другая логика: прозрачность вместо тотального лицензирования разговора.
Примеры социально значимых практик.
Малый бизнес и самозанятые. Районные «мастерские действий»: предприниматели приходят с реальными задачами — повысить чек, выйти в онлайн, нанять первого сотрудника. Фасилитатор помогает собрать решение и план. Если это запретить, останутся либо дорогие курсы «под диплом», либо одиночество и стагнация.
Команды в банках/ИТ/промышленных компаниях. Ретроспективы и стратсессии — место, где честно говорят об ошибках без страха. Запрет откатит культуру к «молчанию» и «стрелянине по виноватым», а это минус скорость, качество и безопасность.
Спорт и культура. Тренер/режиссёр с коучинговой оптикой не «ломает» человека, а собирает его ресурсы к цели. Мы получаем меньше травм и больше самостоятельности.
Итого: запрет ударит именно по тем, кому диплом не по пути или не по карману. Фасилитация — это социальный лифт, язык договорённостей и безопасности, а не конкуренция государству и университетам.
Заводская смена. После аварий или сбоев бригада собирается на короткий разбор: что случилось, что в нашей зоне контроля, что меняем завтра. Это не «терапия» и не «обучение на диплом» — это фасилитация безопасности. Запрет таких встреч вытолкнет их в серую зону или заменит разговор приказом — ошибок станет больше.
Двор и городские проекты. Когда соседи спорят о парковках и детской площадке, фасилитатор удерживает рамку: все высказались, зафиксировали интересы, нашли компромисс. Без этого — срыв слушаний, скандалы, суды и деньги в трубу.
НКО и волонтёры. Группы рефлексии после тяжёлых мероприятий — способ не выгореть и не бросить дело. Это фасилитация опыта и границ, а не психотерапия. Запрет = меньше добровольцев, меньше помощи тем, кому она жизненно нужна.
Службы экстренного реагирования и клиники (не про медуслуги). Послесменные разборы — «что сработало/что нет/что меняем» — это организационная фасилитация. Без неё повторяются системные ошибки, людей наказывают «вслепую», а знание не передаётся.
Социальный запрос и действующие правовые рамки
Общество сегодня просит процедур. Снизу — работодатели, НКО, общины; сверху — стратегии развития и уже существующие правила для просветительской деятельности. Российское право различает образование (лицензируемая деятельность) и просветительство (отдельный режим). Коучинг в норме — не медицина и не формальное образование; это фасилитация, и здесь нам не хватает публичных критериев и быстрых механизмов обратной связи.
Коуч — не «гуру», а проводник запроса. Он фиксирует реальную потребность — кто просит, ради чего, с какими ограничениями — и, не присваивая себе роль терапевта или преподавателя, направляет её в профильный институт. Там первый вопрос всегда про общественную пользу: кому это помогает, чем и как измеряется результат, какие риски для участников и третьих лиц. Второй — про последствия: куда приведёт практика через месяц и через год, не подменяет ли она образование, медицину или религиозные ритуалы. Третий — про помехи: нет ли конфликта интересов, скрытой манипуляции, давления среды. Коуч остаётся внутри границ фасилитации — сопровождает диалог, следит за согласиями, прозрачностью и правом на отказ, возвращает обратную связь инициаторам и участникам. Профильный институт даёт содержательное заключение, а мета‑уровень — РАО — обеспечивает словарь, рамки и апелляции. Так запрос не превращается в самодеятельный «тренинг», а становится управляемым процессом с понятными адресатами, правилами и ответственностью.
Предложение: назвать вещи своими именами и ввести «паспорт практики»
Чтобы «тренинг» снова значил развитие, а не страх, предлагаем рабочую рамку.
Маркировка. Любой коучинговый продукт помечается как фасилитация (без обещаний «лечить/диагностировать», без подмены образования).
Паспорт практики. Цель (процессная помощь), методики, границы, формат, политика оплаты и право отказа без последствий, шаблон информированного согласия — публично.
Профильный институт. Экспертиза на соответствие публичным политикам и запросу, проверка рекламы; решение в разумный срок: зелёный/жёлтый/красный.
Реестр и пост‑контроль. Открытая карточка практики, быстрые жалобы (72 ч), выборочные проверки, ежегодное обновление.
Профильные институты
Профильные институты — независимые площадки содержательной экспертизы. Они принимают «паспорт практики» и реальный социальный запрос, отвечая не репрессией, а качеством: нужна ли практика обществу, кому адресована, где границы, каковы риски.
Как это работает. Коуч или заказчик направляет запрос и паспорт; институт сверяет его с публичными стратегиями и политиками, читает методики, проверяет отсутствие подмены образования/медицины/религиозных ритуалов, оценивает рекламу и возможный конфликт интересов. Итог — ясное заключение в разумный срок (до 30 дней): «зелёный» (в реестр), «жёлтый» (работать с ограничениями и доработками), «красный» (это не фасилитация; рекомендована правовая оценка).
Дальше — сопровождение. Появляется публичная карточка практики: что делает провайдер, чего не делает, как отказать без последствий, куда жаловаться, какие метрики прозрачности доступны. Институт берёт на себя быстрые жалобы (до 72 часов), выборочные проверки, годовое обновление паспорта, методические обзоры, «песочницы» для пилотов и анонимизированные кейсы для обучения. Спорные ситуации уходят в апелляцию к РАО, которое держит мета‑уровень — словарь, рамки, бенчмарки и аудит институтов.
Где место РАО: мета‑стандарты и «вторая ступень тормоза»
Российская академия образования (РАО) — государственный научный центр, ответственный за развитие наук об образовании и научно‑методическое сопровождение. Это тот субъект, который может держать «высокий уровень правил» для поля развития навыков и фасилитации: термины, границы, минимальные требования к программам, реестр методик с процедурой апелляции, аудит профильных институтов.
Задача РАО в этой модели — мета‑стандарты и контроль качества экспертиз: чтобы «академический фасад» не подменял содержание, а институты оценивали практики не по вывеске, а по методам и границам. РАО — не «каратель», а гарант прозрачности и единых правил игры.
Кроме того, необходимо обеспечить накопление опыта практик: единый реестр кейсов с «историей изменений», таксономией методов и границ, метриками результатов и рисков; обязательные пост‑разборы (post‑mortem) после спорных эпизодов; публичная «лестница доказательности» для методик; анонимизированные датасеты для повторной оценки; квартальные обзоры с участием независимых экспертов; «песочница» для пилотов с ограниченными аудиториями; очередь на перепроверку инфопродуктов и рекламы. Куратором цикла выступает РАО: ведёт словарь, задаёт форматы паспорта практики и отчётности, утверждает чек‑листы аудита, публикует бенчмарки и обеспечивает апелляции. Так накапливается не просто архив, а замкнутый контур знаний: практика → верификация → стандартизация → обучение → обновление реестра.
Чек‑листы
Работодателям
— В договоре с подрядчиком требуйте паспорт практики и явный запрет на «лечебные/диагностические» обещания.
— Пропишите право отказа без последствий и «красную кнопку» остановки.
— Обеспечьте охрану труда: это ваша прямая обязанность.
Участникам
— Помните: «нет» — это «нет». Любое понуждение к действиям сексуального характера — вне закона.
— Видите оборот/пропаганду веществ — это отдельная правовая плоскость. Фиксируйте факты и обращения.
Коучам/провайдерам
— Маркируйте продукт как фасилитацию, не подменяйте образование/медицину, не обещайте «лечить/диагностировать».
— Публично размещайте паспорт практики и шаблон информированного согласия.
Институтам и регуляторам
— Запустите пилот‑реестр фасилитационных практик в логике образования/просветительства.
— Попросите РАО держать мета‑уровень: терминология, минимальные требования, апелляции и аудит.
Важно про «Capsula»: даты, статусы, границы
Мы сознательно разделяем дату публикаций и фактические даты описываемых событий (в источниках не всегда указаны). Тезисы о «БДСМ‑практиках», «раздевании», «запрещённых веществах» передаются со слов участниц и в пересказе СМИ; позиция владельца сети — отдельно и противоположна. Наша задача — показать границы допустимого и процедуры защиты.
Источники и справки (для финальной вёрстки редакцией)
Медиа о кейсе Capsula (октябрь 2025):
— «Осторожно, новости», Telegram‑пост (оригинальный повод).
— Профильные публикации в федеральных и региональных СМИ (потребуются ссылки редакции).
История и стандарты коучинга:
— Timothy Gallwey, The Inner Game of Tennis (1974).
— John Whitmore, Coaching for Performance (1992/1997), модель GROW.
— International Coaching Federation (определение коучинга, компетенции, этический кодекс).
Российский контекст:
— Материалы профильных ассоциаций, университетов и корпоративные кейсы (agile‑коучинг, стратсессии).
Нормативная рамка (для справок в тексте):
— Трудовой кодекс РФ (обязанность работодателя по охране труда).
— Уголовный кодекс РФ (поновление к действиям сексуального характера; статьи о наркотических средствах).
— КоАП РФ (недостоверная реклама, пропаганда наркотических средств).
— ФЗ «Об образовании в РФ» № 273‑ФЗ; ФЗ о просветительской деятельности; Правила просветительской деятельности (Постановление Правительства РФ № 1195).
Примечание: конкретные ссылки (URL) и даты публикаций проставит фактчек‑редактор при финальной сборке.
Вместо финала
Коучинг — это не про власть над телом и не про «раскрепощение любой ценой». Это про внимание, вопросы и свободу выбора. Если мы назовём его тем, чем он является — фасилитацией — и дадим ему взрослые рамки (паспорт практики, экспертиза, мета‑стандарты РАО), слово «тренинг» перестанет быть ширмой. И «нет» снова будет означать «нет».
Инфографика
Коучинг = фасилитация. Где заканчивается «тренинг» и начинаются злоупотребления
Кейс Capsula стал поводом обсудить простую рамку: назвать коучинг фасилитацией, ввести паспорт практики, независимую экспертизу, реестр и быстрые жалобы — без тотального запрета.
Flow: как должно быть
Запрос → Фасилитация → Результат → Пост-контроль
- Запрос: цели, целевая группа, риски, без гарантий «100% результата».
- Фасилитация: вопросы, обратная связь, дизайн действий; нет «лечу/диагностирую».
- Результат: план/решение на стороне клиента, не «исцеление» от коуча.
- Пост-контроль: быстрые жалобы (≤72ч), выборочные проверки, обновление паспорта.
Что нельзя (Red Line)
- Понуждение к сексуальным действиям, «практики откровенности», групповое давление.
- Оборот/пропаганда запрещённых веществ.
- Подмена образования/медицины/религии и «лечебные» обещания.
- Нарушение охраны труда и права на отказ без последствий.
Audit-trail: паспорт практики
- Цель: процессная помощь (фасилитация), не терапия, не формальное обучение.
- Методики и границы компетенций публично.
- Формат, оплата, политика отказа и конфиденциальность.
- Шаблон информированного согласия простым языком.
Риски рынка
Экспертная мимикрия, «сертификаты» выходного дня, псевдонаучные термины.
Зачем регуляция
Сохранить полезную фасилитацию и убрать злоупотребления без запрета профессии.
Модель 3 цвета
Зелёный — в реестр; Жёлтый — ограничения/правки; Красный — не фасилитация.
Профильные институты
Независимая экспертиза, публичная карточка, быстрые жалобы, апелляции в РАО.
Публичная карточка
Что делает коуч, чего не делает; границы; контакты для жалобы; метрики прозрачности.
Pencil-test
Это фасилитация? Если убрать «лечить/диагностировать» и «гарантирую», она всё ещё работает?